Кот в мешке. Часть 1
Jul. 1st, 2012 10:50 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
silver_mewКатя возвращалась домой поздно. Коллеге позарез надо было отлучиться с работы, и она попросила «прикрыть её перед начальством», отчего на Катину безотказную голову свалилась гора лишних документов.
Хорошо знакомая дорога в темноте выглядела по-другому. Идти по ней было неприятно. Хотелось ускорить шаги. Хотелось оглянуться – не идёт ли кто позади?
– Миаааау… – раздалось из глубины мусорного бака.
Катя остановилась и прислушалась.
– Миааааааау! – приглушенный, сдавленный вопль звучал отчаянно и безнадёжно, кошачий голос был хриплым, словно его обладатель звал на помощь долгие часы и потерял всякую веру в спасение.
Поколебавшись, Катя заглянула в бак.
Груда мешков, драных коробок и тряпья.
– Эй, ты где? – шёпотом позвала Катерина.
– Мяяяяяяяяя! – откликнулся невидимый кот откуда-то снизу.
С тяжёлым вздохом Катя нагнулась над баком и принялась в нём рыться. Кот, к счастью, время от времени подавал голос, и нужный мешок нашёлся довольно быстро – на поиски у Кати ушло не больше десяти минут и двух сломанных ногтей.
Из серого тряпичного мешка она извлекла сбитый из досок ящичек, перевязанный крест-накрест веревкой, с рядом круглых отверстий в стенках. В такие ящики на почте пакуют посылки. Катя поразилась: с какой же силой должен был вопить кот, чтобы она услышала его снаружи!
Доламывая остатки ногтей, она развязала тугой узел и подняла крышку ящика. Кот лежал внутри, тяжело дыша – должно быть, воздух сквозь плотную ткань мешка поступал с трудом, и его едва хватило, чтобы зверёк не задохнулся. Кот был совсем маленький, тощий, шкурка туго обтягивала тонкие рёбрышки. Шерсть неопределённо-серого цвета топорщилась сосульками.
Кот поднял голову, посмотрел на Катю и раскрыл рот в попытке ещё раз мяукнуть – но, наверное, вконец сорвал голос, потому что из его горла вместо крика вырвалось сипение, похожее на звук закипающего чайника.
– Вот же, – с чувством сказала Катерина, – л-люди!
У неё никогда не было кошек. Она побоялась взять кота на руки – так и несла его домой, в ящике. Кот лежал смирно. Смотрел на Катю жалобно, вздрагивал и прижимал уши, когда мимо проезжали редкие по позднему времени машины.
Глаза у него были не зелёные, как, по Катиным представлениям, полагалось кошкам, а жёлтые.
– Котика решили завести? – спросила консьержка баба Света. – Вот и ладно, всё не одной, веселее будет.
Приторно-сладкая улыбка бабы Светы подразумевала, что кроме бездомного кота, вытащенного из мусорки, других желающих скрасить Катино одиночество нет и не предвидится.
Настроение у Кати разом испортилось. После ухода Дениса такое случалось часто: за невинным на первый взгляд замечанием ей виделось второе дно, намекающее на её неудачливость и глупость. Она не знала, действительно ли соседи шепчутся за её спиной, или ей кажется? Жалуется ли мама подругам на непутёвую дочь, которая в двадцать восемь лет работает секретаршей «подай-принеси» за копейки, замуж выйти нормально не смогла, живёт в старенькой однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки?
Катя вспомнила, что бабушка говорила осуждающе про таких, как она: «ни котёнка, ни ребёнка».
Ну, усмехнулась она про себя, котёнок у неё теперь есть.
***
– Красивый, – вынесла вердикт соседка Инна.
Накормленный, отмытый и причёсанный, кот и впрямь выглядел неплохо. Он лежал, развалившись на подоконнике, разглядывал хозяйку и гостью.
На кошачьей шее красовался ошейник, на котором были выгравированы Катино имя и телефон – так посоветовал ветеринар, которого Катя вызвала для осмотра подобранного кота.
Осмотр показал: зверь абсолютно здоров.
– Слушай, Кать, я к тебе вообще-то по делу. – Инна облизала чайную ложку и отчего-то смутилась. – Тебе тут позвонить могут.
– Мне? – удивилась Катя.
– Да. Потому что я письмо отправила, а телефон твой дала.
– Какое письмо?
– На телевидение! – глаза у Инны вспыхнули энтузиазмом. – С фотографией и анкетными данными! На семнадцатый канал, там ведущая требуется. Конкурс объявили три дня назад. Ну, ты что, не смотришь?
– Смотрю, – соврала Катя. Телевизор она не смотрела. Не было ни времени, ни желания. К тому же, Денис называл телевизор ящиком для идиотов. Но не объяснять же этого двадцатилетней соседке.
– Ну и вот! Отправила им на сайт свою анкету! А телефон указала твой, а то родители узнают – убьют. А если мне при них позвонят, они мне всю душу вопросами вынут, или вообще сами на звонок ответят. Они у меня знаешь ведь, какие. Достали – во!
Инна чиркнула рукой по горлу.
Катя кивнула. С родителями соседки она была знакома.
– А так не убьют, если тебя в телевизоре увидят? – поинтересовалась Катя, уяснив суть Инкиного плана.
– Если я пройду на конкурсе, – махнула рукой Инна, – уговорю! Главное, чтобы ответ на письмо раньше меня не прочли, или на звонок не ответили. А ты скажешь, что ты – это я, а потом всё передашь, хорошо?..
Вытирая посуду, Катя с внезапным раздражением думала о том, что если б не необходимость скрыть от родителей дурацкий звонок, Инне и в голову бы не пришло заглянуть к ней в гости. Что общего между красавицей-студенткой, у которой отбоя нет от поклонников – и ею, Катей, неудачницей и клушей?
Почему у неё всё так плохо? Точнее, даже не плохо – а никак. В её жизни ничего не происходит. Она одевается как серая мышь, к ней никогда не подходят знакомиться на улицах, у неё идиотская работа, начальник, который терпеть её не может, коллеги, которые делают карьеру, в то время как она сидит на одном и том же месте и ничего, ровным счётом ничего не меняется.
Конечно, Денису она быстро надоела, странно, что он вообще обратил на неё внимание.
Катя подняла голову от тарелок – и словно наткнулась на острый, внимательный взгляд жёлтых кошачьих глаз. Кот сидел рядом, на кухонном столе, наклонив голову, и смотрел ей прямо в лицо до странности осмысленно.
– Кыш на пол, – растерянно сказала Катя.
Не обращая на её слова никакого внимания, кот уткнулся лбом ей в бок – и заурчал, басовито, раскатисто, удивительно громко для своих скромных габаритов.
Катя неуверенно положила руку ему на спину и погладила.
Вспомнила: она читала о том, что кошки чувствуют настроение хозяев.
– Надо же, – вслух сказала она, обращаясь к коту, – ты меня... утешаешь, что ли?
Кот продолжал мурлыкать. Всё наладится, казалось, слышалось в его урчании.
Всё наладится.
***
С утра, собираясь на работу, Катя соляным столпом застыла у кресла, разглядывая свой любимый костюм, заботливо разложенный на этом самом кресле вчерашним вечером. Пиджак был покрыт клочьями кошачьей шерсти. По подолу юбки тянулись впечатляющие рваные полосы: ночью об ткань всласть поточили когти. Второй «рабочий» костюм, как назло, лежал в ожидании стирки.
Третьего у неё не было.
– Зараза ты, – беспомощно сказала Катя, отчего-то чувствуя себя не вправе всерьёз сердиться.
В конце концов, откуда коту знать, что тряпки на кресле нельзя рвать и валяться на них нельзя? Она сама виновата, не убрала одежду в шкаф. Забыла о том, что у неё теперь есть кот.
***
– Тебе идёт, – одобрила коллега.
– Спасибо, – отозвалась Катя. Уши у неё горели.
Ей казалось, все сотрудники по очереди заглядывают в кабинет, чтобы выразить одобрение её новым внешним видом.
Ей казалось, у неё неприлично торчат из-под чересчур короткой юбки колени, а без пиджака рубашка выглядит почти прозрачной.
Она казалась себе голой под десятками взглядов.
Зазвонил телефон.
– Да, – сказала Катя в трубку.
Ирина, вторая секретарша, Катина соседка по кабинету, перестала стучать по клавиатуре и прислушалась.
– Добрый день, – прозвучал в телефоне вежливый женский голос. – Вы Мирошникова Екатерина? Это
семнадцатый канал. Вы посылали заявку на должность телеведущей?
– Да, – согласилась Катя, – посылали. Только…
– Нас заинтересовала ваша кандидатура, – сообщила трубка. – Вы можете сегодня подойти для беседы в нашу студию?
Под полными любопытства взглядами Иры, Катя торопливо записывала время и адрес.
Первой Катиной мыслью было позвонить Инне и обрадовать соседку. Но, уже набирая номер, Катя остановилась.
В трубке назвали её, Катину, фамилию. Не Инкину. А Инна посылала анкету на своё имя, она так и говорила: «скажешь, что ты – это я».
Это какая-то ошибка. Надо разобраться.
Ты ведь не собираешься туда идти, сказала она себе.
И тут же с изумлением поняла, что да, собирается.
Это её пригласили в телестудию. Это ей звонили – Екатерине Мирошниковой.
Глупости. Тряхнув головой, она набрала номер Инны. Абонент был недоступен – с опозданием Катя сообразила, что у соседки сейчас как раз идут занятия и до вечера до неё не дозвониться. К тому моменту время, назначенное телестудией, уже пройдёт.
К чёрту, решила Катя.
– Ир, я сегодня уйду на часик пораньше? Прикроешь меня перед начальством.
И, глядя в округлившиеся Ирины глаза, Катя сообразила, что обратилась с такой просьбой впервые за шесть лет.
***
Катя шла по улице, не замечая ни идущих навстречу людей, ни машин. В голове было пусто. В руках она несла папку с документами, которых не могло быть. Попросту не могло.
…Её надежды на то, что в студии всё немедленно разъяснится, разлетелись в пух и прах под энергичным напором девушки, представившейся ответственной за проведение проб.
– Каких проб? – пролепетала Катя.
– Ваших, разумеется, – отрезала девушка и, ухватив онемевшую Катю за руку, повлекла её куда-то, где её усадили, направили в лицо яркую лампу, велели закрыть глаза и не двигаться.
Когда Катя открыла глаза, в зеркале перед собой она увидела молодую женщину, раскрашенную неприлично ярко, и незнакомо причёсанную.
Та же девушка налетела коршуном, снова подхватила Катю, и в другой комнате, наполненной людьми и странно выглядящей аппаратурой, её усадили на диванчик и велели читать с листа.
– Добрый вечер, – в панике прочла Катя, – сегодня вас приветствует…
Происходящее казалось ей чьей-то шуткой.
– Вы отлично держитесь перед камерой, – сказал мужчина, показавшийся смутно знакомым. Вспомнила: видела его по телевизору, когда включала его, чтобы посмотреть прогноз погоды.
Она поблагодарила. Ответила на несколько вопросов. Потом её снова куда-то вели, она опять что-то кому-то рассказывала.
– …Я думаю, вы нам подходите.
Катя не поверила своим ушам. Шутка чересчур затянулась.
– Но у меня же нет опыта!
– Какой-то опыт у вас есть, – пожала плечами высокая женщина, глаза которой за стёклами узких очков в тонкой оправе казались глазами хищной птицы. – Ваша анкета….
И она постучала пальцем по пачке листов, лежащих перед ней.
– Ваша анкета нас устраивает.
Её голос доносился до Кати откуда-то издалека.
Бумаги лежали на столе между ними. И на верхнем листе была распечатана фотография.
Её фотография.
Снимок сделал Денис, не так давно, всего четыре месяца назад. Это была одна из немногих её удачных фотографий – Катя стояла вполоборота и улыбалась, волосы растрепались от ветра.
Её анкета.
Которую она не посылала. Которую никто не посылал и не мог послать.
– Можно? – попросила Катя, понятия не имея, как она будет объяснять, зачем ей понадобилось брать распечатку своего же письма.
К счастью, женщина не стала ничего спрашивать. Просто кивнула.
Там же, в студии, стоя в коридоре у подоконника, Катя прочла «своё» письмо.
Никакого отношения к Инне оно не имело: все данные были Катиными.
И большая их часть была ложью.
Факультет журналистики она, действительно, когда-то окончила, тут письмо не врало. Вот только по специальности потом не работала ни дня. В письме же было сказано совсем другое.
Не веря своим глазам, Катя читала о собственном участии в нескольких конкурсах, каких-то курсах актёрского мастерства, работе ведущей на радио – на каком радио? Какой ведущей?!
И фотографии. С её компьютера.
Денис? Мама? Никому из них в голову бы не пришло.
Может, она психически нездорова, и сама отправила это, после Инкиного рассказа? Катя почувствовала, как у неё подкашиваются ноги: объяснение выглядело пугающе правдоподобным.
…Она шла по улице, держа папку кончиками пальцев – так, словно несла змею.
Анкета, полная выдумок, которые не выдержат самой простенькой проверки.
Контракт на должность телеведущей. Описание программы – её, Катиной программы! Список сюжетов, которые должны выйти в ближайшее время.
Что, ради всего святого, заставило её согласиться на эту авантюру?..
***
Рядом с её подъездом, на скамейке, сидел мужчина. Вроде бы, просто так сидел. Ждал кого-то.
Катя замедлила шаги.
Внутренним обострившимся чутьём поняла: это к ней.
Мелькнула дурацкая мысль: это из службы безопасности телестудии. Проверяли анкету, и у них возникли вопросы.
Мужчина был немолод. Длинные светлые волосы небрежно зачёсаны назад и собраны в хвост. Белая футболка. Джинсы. Небольшой поношенный рюкзак. Тёмные очки с зеркальными стёклами отражали небо, двор и приближающуюся женскую фигуру.
Катя, отведя взгляд, прошла мимо. Стук собственных каблуков казался оглушающим, побелевшие пальцы впились в злосчастную папку.
Её не окликнули. Она ошиблась – никто её не ждал, не караулил у подъезда и не собирался разоблачать враньё. Она просто истеричка.
Катя хмыкнула – и только теперь поняла, что всё время, пока шла от угла до дверей дома, задерживала дыхание.
***
– Я не могу поверить, что ты уволилась!
– Мама…
– Это чушь какая-то.
– Ты ведь давно хотела, чтобы я сменила работу.
– Но не так же!
Катя пожала плечами.
Вчера вышел первый выпуск её передачи. Добрый вечер, дорогие зрители, с вами наша новая ведущая. Её зовут Екатерина, и она с удовольствием расскажет – и далее, далее.
– Ты изменилась, – мама разглядывала Катю с интересом и странным выражением в глазах, которого Катя не могла понять.
Так разглядывают незнакомца, пытаясь угадать, чего от него можно ожидать.
…Удивительно, но она ни разу не ударила в грязь лицом. Безо всяких курсов актёрского мастерства, Катя делала то, что нужно – и получалось примерно то, что от неё ждали.
Её партнёр по программе, Андрей, говорил, что ему нравится с ней работать и хвалил за профессионализм. Катя при этом едва сдерживалась от истерической улыбки.
Она неожиданно обнаружила в себе талант с кажущейся небрежностью и без колебаний выбирать, как поступить в незнакомой ситуации. А их возникало множество: куда цеплять микрофон, как говорить с гостями в студии, как отвечать на импровизированные шутки Андрея, и прочее, прочее.
Катя цепляла, говорила, отшучивалась в ответ. Делала, как интуиция подсказывала, и неизменно убеждалась, что поступила правильно. Она начала ощущать нечто, чего никогда не испытывала раньше.
Что-то, похожее на уверенность в себе.
…Катин гардероб, как выяснилось, решительно не подходил к её новому статусу. Выходного пособия как раз хватило на то, чтобы пройтись по магазинам. Катя ходила вдоль рядов с одеждой, разглядывая вещи. Время от времени внутренний голос говорил ей: вот это. В новых вещах она чувствовала себя странно и непривычно – но не отпускала убеждённость в том, что так нужно.
Одобрительные взгляды на улицах и ошеломлённый вид коллег на бывшей работе свидетельствовали: она выглядит лучше, чем когда либо.
В зеркалах отражалась девушка намного легкомысленнее и симпатичнее, чем Катя привыкла видеть. Время от времени Катя застывала, забывая, куда шла, разглядывая отражение с изумлением: и это – я? Девушка в зеркале послушно застывала напротив, улыбаясь и разглядывая Катю с настороженным видом. Так, словно тоже не верила в то, что Катя – это она.
– У тебя всё в порядке? – мама выглядела встревоженной. – Ты нервная вся, вздрагиваешь от каждого шороха.
– У меня новая работа, – сказала Катя. – Можно сказать, новая жизнь. Ну, конечно, я нервничаю.
Она протянула руку влево – не глядя. Нащупала мягкий кошачий бок, положила на него ладонь и через мгновение услышала ровное успокаивающее мурлыкание.
– Как его зовут? – внезапно спросила мама.
– Не знаю, – растерялась Катя. За всеми переменами она так и не успела придумать коту имени. – Я зову его просто кот.
– Причём тут кот, – удивилась мама, – я о другом. Ведь у тебя кто-то появился? Кто?
***
Мама, кажется, так и не поверила в то, что никакого мужчины у неё нет. Прощаясь, Катя вышла проводить её во двор. Мельком глянула на скамейку – пусто. Ей стало чуть спокойнее.
Возвращаясь назад, у дверей лифта она столкнулась с Инной.
Инна курила – часто и глубоко затягиваясь.
– Видела твою передачу, – сказала она. – Поздравляю. С тебя бутылка, что ли. Это же я тебя на мысль натолкнула.
– Ну, в общем, да, – промямлила Катя, внезапно растеряв всю свою новоприобретённую уверенность. – Спасибо.
– А я не прошла, – Инна разглядывала Катю с безнадёжной завистью. – Там конкурс, конечно. Поздравляю. И выглядишь здорово.
Приехал лифт. Пробормотав ещё раз спасибо, Катя скользнула вовнутрь.
Даже спиной, даже сквозь закрытую дверь она чувствовала на себе взгляд Инны, полный тоски и удивления.
Почему, спрашивал этот взгляд. Ну, почему ты – а не я.
Дома она долго сидела, прижав к себе кота. Не её вина, что так вышло. У Инны был шанс – у неё тоже. Выиграла она.
Вот только она не помнит, как посылала письмо. Помрачение на неё нашло, что ли?
Кот мурлыкал, успокаивая и уверяя: всё будет хорошо.
***
Скамейки сияли свежей краской и грозились табличками «Осторожно! Не садиться!». Пришлось пристроиться на бортике фонтана. Ноги требовали отдыха, новые туфли на каблуках оказались неудобными. Катя пожалела, что не купила мороженого. Было бы славно в такой жаркий день.
Рядом, на лестнице, ведущей к фонтану, стоял молодой человек, сосредоточенно нажимая на кнопки телефона. Белая рубашка, красиво уложенные волосы – на свидание пришёл, не иначе. Вот только почему без цветов? Почувствовав Катин взгляд, парень поднял глаза и рассеянно улыбнулся ей. Ещё полтора месяца назад она бы покраснела и отвернулась. А сейчас – улыбнулась в ответ.
Жаль, всё-таки, что мороженого нет. По дороге сюда ей попалась палатка с улыбающимся пингвином – но, уже свернув к палатке, она передумала. Внутренний голос отчего-то воспротивился – а в последнее время Катя слушалась его неукоснительно.
Вздохнув, она встала с бортика. Пора идти. Вечер прекрасный – но за день она устала, ноют ноги в неудобных туфлях, и дома её ждёт голодный кот.
Её правая нога совершенно неожиданно для хозяйки вдруг подвернулась – и, вскрикнув от боли, Катя полетела вниз со ставшей внезапно скользкой и крутой ступеньки.
Катя успела представить, как она падает на землю, неудачно, с высокой лестницы, тут и руку сломать немудрено, а у неё эфир, как вести программу в гипсе…
Но её подхватили, удержали, поймав уверенным движением человека, который в жизни не терял равновесия.
Всё произошло очень быстро, словно хорошо отрепетированное танцевальное движение.
Парень в белой рубашке держал её за плечи, а Катя изо всех сил цеплялась за его руку.
– Ой, – сказала она и всё-таки покраснела.
– Всё в порядке? – поинтересовался он. Карие глаза смотрели прямо на Катю, с веселым интересом. – Вас уже можно отпустить?
– Кажется, да. Спасибо… Ой! – она качнулась снова, потеряв равновесие при попытке шагнуть в сторону.
– Зря отпустил, – прокомментировал он, подхватывая её во второй раз. – А, вот в чём дело. Вы каблук сломали. Вас, кстати, как зовут?
***
Часть 2 здесь
Хорошо знакомая дорога в темноте выглядела по-другому. Идти по ней было неприятно. Хотелось ускорить шаги. Хотелось оглянуться – не идёт ли кто позади?
– Миаааау… – раздалось из глубины мусорного бака.
Катя остановилась и прислушалась.
– Миааааааау! – приглушенный, сдавленный вопль звучал отчаянно и безнадёжно, кошачий голос был хриплым, словно его обладатель звал на помощь долгие часы и потерял всякую веру в спасение.
Поколебавшись, Катя заглянула в бак.
Груда мешков, драных коробок и тряпья.
– Эй, ты где? – шёпотом позвала Катерина.
– Мяяяяяяяяя! – откликнулся невидимый кот откуда-то снизу.
С тяжёлым вздохом Катя нагнулась над баком и принялась в нём рыться. Кот, к счастью, время от времени подавал голос, и нужный мешок нашёлся довольно быстро – на поиски у Кати ушло не больше десяти минут и двух сломанных ногтей.
Из серого тряпичного мешка она извлекла сбитый из досок ящичек, перевязанный крест-накрест веревкой, с рядом круглых отверстий в стенках. В такие ящики на почте пакуют посылки. Катя поразилась: с какой же силой должен был вопить кот, чтобы она услышала его снаружи!
Доламывая остатки ногтей, она развязала тугой узел и подняла крышку ящика. Кот лежал внутри, тяжело дыша – должно быть, воздух сквозь плотную ткань мешка поступал с трудом, и его едва хватило, чтобы зверёк не задохнулся. Кот был совсем маленький, тощий, шкурка туго обтягивала тонкие рёбрышки. Шерсть неопределённо-серого цвета топорщилась сосульками.
Кот поднял голову, посмотрел на Катю и раскрыл рот в попытке ещё раз мяукнуть – но, наверное, вконец сорвал голос, потому что из его горла вместо крика вырвалось сипение, похожее на звук закипающего чайника.
– Вот же, – с чувством сказала Катерина, – л-люди!
У неё никогда не было кошек. Она побоялась взять кота на руки – так и несла его домой, в ящике. Кот лежал смирно. Смотрел на Катю жалобно, вздрагивал и прижимал уши, когда мимо проезжали редкие по позднему времени машины.
Глаза у него были не зелёные, как, по Катиным представлениям, полагалось кошкам, а жёлтые.
– Котика решили завести? – спросила консьержка баба Света. – Вот и ладно, всё не одной, веселее будет.
Приторно-сладкая улыбка бабы Светы подразумевала, что кроме бездомного кота, вытащенного из мусорки, других желающих скрасить Катино одиночество нет и не предвидится.
Настроение у Кати разом испортилось. После ухода Дениса такое случалось часто: за невинным на первый взгляд замечанием ей виделось второе дно, намекающее на её неудачливость и глупость. Она не знала, действительно ли соседи шепчутся за её спиной, или ей кажется? Жалуется ли мама подругам на непутёвую дочь, которая в двадцать восемь лет работает секретаршей «подай-принеси» за копейки, замуж выйти нормально не смогла, живёт в старенькой однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки?
Катя вспомнила, что бабушка говорила осуждающе про таких, как она: «ни котёнка, ни ребёнка».
Ну, усмехнулась она про себя, котёнок у неё теперь есть.
***
– Красивый, – вынесла вердикт соседка Инна.
Накормленный, отмытый и причёсанный, кот и впрямь выглядел неплохо. Он лежал, развалившись на подоконнике, разглядывал хозяйку и гостью.
На кошачьей шее красовался ошейник, на котором были выгравированы Катино имя и телефон – так посоветовал ветеринар, которого Катя вызвала для осмотра подобранного кота.
Осмотр показал: зверь абсолютно здоров.
– Слушай, Кать, я к тебе вообще-то по делу. – Инна облизала чайную ложку и отчего-то смутилась. – Тебе тут позвонить могут.
– Мне? – удивилась Катя.
– Да. Потому что я письмо отправила, а телефон твой дала.
– Какое письмо?
– На телевидение! – глаза у Инны вспыхнули энтузиазмом. – С фотографией и анкетными данными! На семнадцатый канал, там ведущая требуется. Конкурс объявили три дня назад. Ну, ты что, не смотришь?
– Смотрю, – соврала Катя. Телевизор она не смотрела. Не было ни времени, ни желания. К тому же, Денис называл телевизор ящиком для идиотов. Но не объяснять же этого двадцатилетней соседке.
– Ну и вот! Отправила им на сайт свою анкету! А телефон указала твой, а то родители узнают – убьют. А если мне при них позвонят, они мне всю душу вопросами вынут, или вообще сами на звонок ответят. Они у меня знаешь ведь, какие. Достали – во!
Инна чиркнула рукой по горлу.
Катя кивнула. С родителями соседки она была знакома.
– А так не убьют, если тебя в телевизоре увидят? – поинтересовалась Катя, уяснив суть Инкиного плана.
– Если я пройду на конкурсе, – махнула рукой Инна, – уговорю! Главное, чтобы ответ на письмо раньше меня не прочли, или на звонок не ответили. А ты скажешь, что ты – это я, а потом всё передашь, хорошо?..
Вытирая посуду, Катя с внезапным раздражением думала о том, что если б не необходимость скрыть от родителей дурацкий звонок, Инне и в голову бы не пришло заглянуть к ней в гости. Что общего между красавицей-студенткой, у которой отбоя нет от поклонников – и ею, Катей, неудачницей и клушей?
Почему у неё всё так плохо? Точнее, даже не плохо – а никак. В её жизни ничего не происходит. Она одевается как серая мышь, к ней никогда не подходят знакомиться на улицах, у неё идиотская работа, начальник, который терпеть её не может, коллеги, которые делают карьеру, в то время как она сидит на одном и том же месте и ничего, ровным счётом ничего не меняется.
Конечно, Денису она быстро надоела, странно, что он вообще обратил на неё внимание.
Катя подняла голову от тарелок – и словно наткнулась на острый, внимательный взгляд жёлтых кошачьих глаз. Кот сидел рядом, на кухонном столе, наклонив голову, и смотрел ей прямо в лицо до странности осмысленно.
– Кыш на пол, – растерянно сказала Катя.
Не обращая на её слова никакого внимания, кот уткнулся лбом ей в бок – и заурчал, басовито, раскатисто, удивительно громко для своих скромных габаритов.
Катя неуверенно положила руку ему на спину и погладила.
Вспомнила: она читала о том, что кошки чувствуют настроение хозяев.
– Надо же, – вслух сказала она, обращаясь к коту, – ты меня... утешаешь, что ли?
Кот продолжал мурлыкать. Всё наладится, казалось, слышалось в его урчании.
Всё наладится.
***
С утра, собираясь на работу, Катя соляным столпом застыла у кресла, разглядывая свой любимый костюм, заботливо разложенный на этом самом кресле вчерашним вечером. Пиджак был покрыт клочьями кошачьей шерсти. По подолу юбки тянулись впечатляющие рваные полосы: ночью об ткань всласть поточили когти. Второй «рабочий» костюм, как назло, лежал в ожидании стирки.
Третьего у неё не было.
– Зараза ты, – беспомощно сказала Катя, отчего-то чувствуя себя не вправе всерьёз сердиться.
В конце концов, откуда коту знать, что тряпки на кресле нельзя рвать и валяться на них нельзя? Она сама виновата, не убрала одежду в шкаф. Забыла о том, что у неё теперь есть кот.
***
– Тебе идёт, – одобрила коллега.
– Спасибо, – отозвалась Катя. Уши у неё горели.
Ей казалось, все сотрудники по очереди заглядывают в кабинет, чтобы выразить одобрение её новым внешним видом.
Ей казалось, у неё неприлично торчат из-под чересчур короткой юбки колени, а без пиджака рубашка выглядит почти прозрачной.
Она казалась себе голой под десятками взглядов.
Зазвонил телефон.
– Да, – сказала Катя в трубку.
Ирина, вторая секретарша, Катина соседка по кабинету, перестала стучать по клавиатуре и прислушалась.
– Добрый день, – прозвучал в телефоне вежливый женский голос. – Вы Мирошникова Екатерина? Это
семнадцатый канал. Вы посылали заявку на должность телеведущей?
– Да, – согласилась Катя, – посылали. Только…
– Нас заинтересовала ваша кандидатура, – сообщила трубка. – Вы можете сегодня подойти для беседы в нашу студию?
Под полными любопытства взглядами Иры, Катя торопливо записывала время и адрес.
Первой Катиной мыслью было позвонить Инне и обрадовать соседку. Но, уже набирая номер, Катя остановилась.
В трубке назвали её, Катину, фамилию. Не Инкину. А Инна посылала анкету на своё имя, она так и говорила: «скажешь, что ты – это я».
Это какая-то ошибка. Надо разобраться.
Ты ведь не собираешься туда идти, сказала она себе.
И тут же с изумлением поняла, что да, собирается.
Это её пригласили в телестудию. Это ей звонили – Екатерине Мирошниковой.
Глупости. Тряхнув головой, она набрала номер Инны. Абонент был недоступен – с опозданием Катя сообразила, что у соседки сейчас как раз идут занятия и до вечера до неё не дозвониться. К тому моменту время, назначенное телестудией, уже пройдёт.
К чёрту, решила Катя.
– Ир, я сегодня уйду на часик пораньше? Прикроешь меня перед начальством.
И, глядя в округлившиеся Ирины глаза, Катя сообразила, что обратилась с такой просьбой впервые за шесть лет.
***
Катя шла по улице, не замечая ни идущих навстречу людей, ни машин. В голове было пусто. В руках она несла папку с документами, которых не могло быть. Попросту не могло.
…Её надежды на то, что в студии всё немедленно разъяснится, разлетелись в пух и прах под энергичным напором девушки, представившейся ответственной за проведение проб.
– Каких проб? – пролепетала Катя.
– Ваших, разумеется, – отрезала девушка и, ухватив онемевшую Катю за руку, повлекла её куда-то, где её усадили, направили в лицо яркую лампу, велели закрыть глаза и не двигаться.
Когда Катя открыла глаза, в зеркале перед собой она увидела молодую женщину, раскрашенную неприлично ярко, и незнакомо причёсанную.
Та же девушка налетела коршуном, снова подхватила Катю, и в другой комнате, наполненной людьми и странно выглядящей аппаратурой, её усадили на диванчик и велели читать с листа.
– Добрый вечер, – в панике прочла Катя, – сегодня вас приветствует…
Происходящее казалось ей чьей-то шуткой.
– Вы отлично держитесь перед камерой, – сказал мужчина, показавшийся смутно знакомым. Вспомнила: видела его по телевизору, когда включала его, чтобы посмотреть прогноз погоды.
Она поблагодарила. Ответила на несколько вопросов. Потом её снова куда-то вели, она опять что-то кому-то рассказывала.
– …Я думаю, вы нам подходите.
Катя не поверила своим ушам. Шутка чересчур затянулась.
– Но у меня же нет опыта!
– Какой-то опыт у вас есть, – пожала плечами высокая женщина, глаза которой за стёклами узких очков в тонкой оправе казались глазами хищной птицы. – Ваша анкета….
И она постучала пальцем по пачке листов, лежащих перед ней.
– Ваша анкета нас устраивает.
Её голос доносился до Кати откуда-то издалека.
Бумаги лежали на столе между ними. И на верхнем листе была распечатана фотография.
Её фотография.
Снимок сделал Денис, не так давно, всего четыре месяца назад. Это была одна из немногих её удачных фотографий – Катя стояла вполоборота и улыбалась, волосы растрепались от ветра.
Её анкета.
Которую она не посылала. Которую никто не посылал и не мог послать.
– Можно? – попросила Катя, понятия не имея, как она будет объяснять, зачем ей понадобилось брать распечатку своего же письма.
К счастью, женщина не стала ничего спрашивать. Просто кивнула.
Там же, в студии, стоя в коридоре у подоконника, Катя прочла «своё» письмо.
Никакого отношения к Инне оно не имело: все данные были Катиными.
И большая их часть была ложью.
Факультет журналистики она, действительно, когда-то окончила, тут письмо не врало. Вот только по специальности потом не работала ни дня. В письме же было сказано совсем другое.
Не веря своим глазам, Катя читала о собственном участии в нескольких конкурсах, каких-то курсах актёрского мастерства, работе ведущей на радио – на каком радио? Какой ведущей?!
И фотографии. С её компьютера.
Денис? Мама? Никому из них в голову бы не пришло.
Может, она психически нездорова, и сама отправила это, после Инкиного рассказа? Катя почувствовала, как у неё подкашиваются ноги: объяснение выглядело пугающе правдоподобным.
…Она шла по улице, держа папку кончиками пальцев – так, словно несла змею.
Анкета, полная выдумок, которые не выдержат самой простенькой проверки.
Контракт на должность телеведущей. Описание программы – её, Катиной программы! Список сюжетов, которые должны выйти в ближайшее время.
Что, ради всего святого, заставило её согласиться на эту авантюру?..
***
Рядом с её подъездом, на скамейке, сидел мужчина. Вроде бы, просто так сидел. Ждал кого-то.
Катя замедлила шаги.
Внутренним обострившимся чутьём поняла: это к ней.
Мелькнула дурацкая мысль: это из службы безопасности телестудии. Проверяли анкету, и у них возникли вопросы.
Мужчина был немолод. Длинные светлые волосы небрежно зачёсаны назад и собраны в хвост. Белая футболка. Джинсы. Небольшой поношенный рюкзак. Тёмные очки с зеркальными стёклами отражали небо, двор и приближающуюся женскую фигуру.
Катя, отведя взгляд, прошла мимо. Стук собственных каблуков казался оглушающим, побелевшие пальцы впились в злосчастную папку.
Её не окликнули. Она ошиблась – никто её не ждал, не караулил у подъезда и не собирался разоблачать враньё. Она просто истеричка.
Катя хмыкнула – и только теперь поняла, что всё время, пока шла от угла до дверей дома, задерживала дыхание.
***
– Я не могу поверить, что ты уволилась!
– Мама…
– Это чушь какая-то.
– Ты ведь давно хотела, чтобы я сменила работу.
– Но не так же!
Катя пожала плечами.
Вчера вышел первый выпуск её передачи. Добрый вечер, дорогие зрители, с вами наша новая ведущая. Её зовут Екатерина, и она с удовольствием расскажет – и далее, далее.
– Ты изменилась, – мама разглядывала Катю с интересом и странным выражением в глазах, которого Катя не могла понять.
Так разглядывают незнакомца, пытаясь угадать, чего от него можно ожидать.
…Удивительно, но она ни разу не ударила в грязь лицом. Безо всяких курсов актёрского мастерства, Катя делала то, что нужно – и получалось примерно то, что от неё ждали.
Её партнёр по программе, Андрей, говорил, что ему нравится с ней работать и хвалил за профессионализм. Катя при этом едва сдерживалась от истерической улыбки.
Она неожиданно обнаружила в себе талант с кажущейся небрежностью и без колебаний выбирать, как поступить в незнакомой ситуации. А их возникало множество: куда цеплять микрофон, как говорить с гостями в студии, как отвечать на импровизированные шутки Андрея, и прочее, прочее.
Катя цепляла, говорила, отшучивалась в ответ. Делала, как интуиция подсказывала, и неизменно убеждалась, что поступила правильно. Она начала ощущать нечто, чего никогда не испытывала раньше.
Что-то, похожее на уверенность в себе.
…Катин гардероб, как выяснилось, решительно не подходил к её новому статусу. Выходного пособия как раз хватило на то, чтобы пройтись по магазинам. Катя ходила вдоль рядов с одеждой, разглядывая вещи. Время от времени внутренний голос говорил ей: вот это. В новых вещах она чувствовала себя странно и непривычно – но не отпускала убеждённость в том, что так нужно.
Одобрительные взгляды на улицах и ошеломлённый вид коллег на бывшей работе свидетельствовали: она выглядит лучше, чем когда либо.
В зеркалах отражалась девушка намного легкомысленнее и симпатичнее, чем Катя привыкла видеть. Время от времени Катя застывала, забывая, куда шла, разглядывая отражение с изумлением: и это – я? Девушка в зеркале послушно застывала напротив, улыбаясь и разглядывая Катю с настороженным видом. Так, словно тоже не верила в то, что Катя – это она.
– У тебя всё в порядке? – мама выглядела встревоженной. – Ты нервная вся, вздрагиваешь от каждого шороха.
– У меня новая работа, – сказала Катя. – Можно сказать, новая жизнь. Ну, конечно, я нервничаю.
Она протянула руку влево – не глядя. Нащупала мягкий кошачий бок, положила на него ладонь и через мгновение услышала ровное успокаивающее мурлыкание.
– Как его зовут? – внезапно спросила мама.
– Не знаю, – растерялась Катя. За всеми переменами она так и не успела придумать коту имени. – Я зову его просто кот.
– Причём тут кот, – удивилась мама, – я о другом. Ведь у тебя кто-то появился? Кто?
***
Мама, кажется, так и не поверила в то, что никакого мужчины у неё нет. Прощаясь, Катя вышла проводить её во двор. Мельком глянула на скамейку – пусто. Ей стало чуть спокойнее.
Возвращаясь назад, у дверей лифта она столкнулась с Инной.
Инна курила – часто и глубоко затягиваясь.
– Видела твою передачу, – сказала она. – Поздравляю. С тебя бутылка, что ли. Это же я тебя на мысль натолкнула.
– Ну, в общем, да, – промямлила Катя, внезапно растеряв всю свою новоприобретённую уверенность. – Спасибо.
– А я не прошла, – Инна разглядывала Катю с безнадёжной завистью. – Там конкурс, конечно. Поздравляю. И выглядишь здорово.
Приехал лифт. Пробормотав ещё раз спасибо, Катя скользнула вовнутрь.
Даже спиной, даже сквозь закрытую дверь она чувствовала на себе взгляд Инны, полный тоски и удивления.
Почему, спрашивал этот взгляд. Ну, почему ты – а не я.
Дома она долго сидела, прижав к себе кота. Не её вина, что так вышло. У Инны был шанс – у неё тоже. Выиграла она.
Вот только она не помнит, как посылала письмо. Помрачение на неё нашло, что ли?
Кот мурлыкал, успокаивая и уверяя: всё будет хорошо.
***
Скамейки сияли свежей краской и грозились табличками «Осторожно! Не садиться!». Пришлось пристроиться на бортике фонтана. Ноги требовали отдыха, новые туфли на каблуках оказались неудобными. Катя пожалела, что не купила мороженого. Было бы славно в такой жаркий день.
Рядом, на лестнице, ведущей к фонтану, стоял молодой человек, сосредоточенно нажимая на кнопки телефона. Белая рубашка, красиво уложенные волосы – на свидание пришёл, не иначе. Вот только почему без цветов? Почувствовав Катин взгляд, парень поднял глаза и рассеянно улыбнулся ей. Ещё полтора месяца назад она бы покраснела и отвернулась. А сейчас – улыбнулась в ответ.
Жаль, всё-таки, что мороженого нет. По дороге сюда ей попалась палатка с улыбающимся пингвином – но, уже свернув к палатке, она передумала. Внутренний голос отчего-то воспротивился – а в последнее время Катя слушалась его неукоснительно.
Вздохнув, она встала с бортика. Пора идти. Вечер прекрасный – но за день она устала, ноют ноги в неудобных туфлях, и дома её ждёт голодный кот.
Её правая нога совершенно неожиданно для хозяйки вдруг подвернулась – и, вскрикнув от боли, Катя полетела вниз со ставшей внезапно скользкой и крутой ступеньки.
Катя успела представить, как она падает на землю, неудачно, с высокой лестницы, тут и руку сломать немудрено, а у неё эфир, как вести программу в гипсе…
Но её подхватили, удержали, поймав уверенным движением человека, который в жизни не терял равновесия.
Всё произошло очень быстро, словно хорошо отрепетированное танцевальное движение.
Парень в белой рубашке держал её за плечи, а Катя изо всех сил цеплялась за его руку.
– Ой, – сказала она и всё-таки покраснела.
– Всё в порядке? – поинтересовался он. Карие глаза смотрели прямо на Катю, с веселым интересом. – Вас уже можно отпустить?
– Кажется, да. Спасибо… Ой! – она качнулась снова, потеряв равновесие при попытке шагнуть в сторону.
– Зря отпустил, – прокомментировал он, подхватывая её во второй раз. – А, вот в чём дело. Вы каблук сломали. Вас, кстати, как зовут?
***
Часть 2 здесь
